На эстраде эта певица - особое явление. Она вошла в наш духовный мир совсем
юной в ныне далекие 60-70-е годы и осталась частью того, что мы любили, покидая
Россию. Ее пение можно было бы назвать своеобразным способом читать стихи.
Она выбирала их за глубину содержания и изысканное литературное изящество.
Искусство Елены Камбуровой - первой исполнительницы песен поэтов Булата Окуджавы
и Юрия Левитанского, композиторов Микаэла Таривердиева и Ларисы Критской
никогда не было массовым. Ее любила интеллигенция. Каждое спетое ею произведение
становилось художественной зарисовкой. Внутренний огонь, разгорающийся в
ней самой, язычком пламени обжигал слушателей. На сцене она обретала силу
мага...
Тоненькая темноглазая со стрижкой а-ля паж этуаль, она несла в себе мощный
дар трагедийной актрисы. Ее голос необычно большого диапазона с низкими грудными
нотами и высоким верхним регистром, несомненно, отпущен ей природой для воплощения
высоких чувств. Она была чужда кокетству, самолюбованию и прочим ухищрениям.
Перед незаурядностью ее личности все стандартные атрибуты привлекательности
выглядели мелкими.
Реклама не работала на нее, как на иных ищущих популярности артистов. Выходила
она на камерные сцены, а не на стадионы. Под "фанеру" не выступала.
Шлягеры, "хиты" не пела. Да и поводов для газетной шумихи не давала.
Личная жизнь певицы оставалась за занавесом. Совершенно очевидно, что это шло
от чувства собственного достоинства. Известная выступлениями на ТВ и радио,
она никогда не была в тени. Но никогда и не мелькала столько, чтобы ее знали
все от мала до велика. Невозможно представить ее участвующей в предвыборных
кампаниях. Давняя лирическая песня "Я - такое дерево" как бы объясняла
ее собственную сущность и принципы. Она умела удивлять нетрадиционным подходом
к известным произведениям, преображая их по-своему. Так когда-то певица исполнила
старую революционную песню "Слушай". Думалось, какой успех может
сулить эта "вещь", предназначенная для мужского хора и преподносимая
оппозиционно настроенному обществу, а не клубу старых большевиков? Но Камбурова
спела а капелла так, что было ощутимо дыхание глухой ночи, одиночество узника,
переполняющее его чувство веры... Песня унылая в канонизированном варианте,
получив новую интерпретацию, возрождалась в патетике!
Во всех городах Америки, где проходили недавние гастроли певицы, почитатели
ее таланта полностью заполняли залы и вновь испытали власть воскрешаемых ею
эмоций. Выпускница Московского эстрадно-циркового училища - она преломила в
своем творчестве горестно и глубоко раскрытую в русской литературе тему цирка,
артиста, клоуна. Она, если угодно, - "Тот, кто получает пощечины",
- используя как метафору заголовок пьесы Леонида Андреева, проецируя на ее
склонность аккумулировать в себе человеческую боль. Она - тот самый Пьеро,
из сердца которого брызжет кровь, в то время как он шутит стихами А.Блока: "Истекаю
клюквенным соком"... В сценическом костюме Пьеро, а не в эстрадном туалете
артистка и вышла на сцену...
Плотно насыщая программу, без пауз-передышек, без незначащих реплик пела она
одну песню за другой и в каждой предстала одухотворенным художником.
Как эпиграф к концерту в Бостоне и как Эпитафию поэту, которого ровно год нет
с нами, она исполняла песни Булата Окуджавы, в том числе и на музыку Иосифа
Шварца.
Прозвучало много новых песен: одни были живописными зарисовками, воплощать
которые она - большой мастер. К сожалению, не было программ, и мне не удалось
запомнить имен авторов музыки и слов прелестной песни, что становилась ожившим
натюрмортом, в центре коего все уравновешивал "стакан парного молока"...
Другие символизировали жизненное крушение. Кульминацией вечера явилась песня "Завтра
будет все". В жизни героини, от чьего лица звучит монолог, на самом деле
все противоречит заглавию: в дом не войдут прежние друзья, умерший возлюбленный
не появится здоровым и живым, любовь не зальет светом все вокруг... Это крик
души одинокой и все потерявшей женщины, мучительное нежелание смириться с участью,
упорство в сохранении иллюзий. Артистка поведала о страдании, возведя его в
масштаб трагедии...
И удивительно сильно, но по-иному, чем мы привыкли, прозвучала печальнейшая
песня А.Вертинского "Бал господень". Тут самое время сказать о том,
как много значит для певицы роль сопровождения. На этот раз она выступала с
двумя музыкантами - Олегом Синкиным (рояль) и Вячеславом Голиковым (скрипка,
гитара). Наиболее выразительным представляется участие пианиста. Подчеркивая
тему бала, так и не случившегося в жизни женщины, покинувшей этот мир, варьируемый
аккомпанемент неожиданно обретает звучность клавесина, напоминая о Куперене
и Рамо. Из жанра романса повествование оказывается перенесено в эпоху старинного
шансона. Воплощая знакомые и даже эталонные образы, артистка никого не повторяет,
не копирует. Ей всегда есть что сказать от себя.
Так и лермонтовский "Белеет парус одинокий" на музыку А.Варламова
в ее интерпретации с вольной сменой темпов, с использованием крайних контрастных
возможностей диапазона засверкал необычной драматической яркостью. "Музыкальная
шутка", - объявила Камбурова и спела две песни Шуберта. Возможно, с точки
зрения академического вокала осуществленная трансформация действительно была
шуткой. Но с точки зрения осмысления никогда еще содержание не было выявлено
столь выразительно, как это произошло в "Форели". Обычно "Форель" поет
высокое сопрано, и где-то на быстрых нотах мелькают почти неразличимые слова.
Камбурова, театрализовав пение, пропела все как бы двумя голосами - высоким,
подчеркивающим трепетность рассказчика, и низким, обрисовывающим жестокосердного
рыбака. Так соединилось актерское озорство и нежная пастораль...
Музыкальный вкус певицы всегда отвечал самым высоким требованиям музыкантов,
а литературные предпочтения определили облик, облик эстрадной артистки с "лица
необщим выраженьем".
В ее искусстве - уникальный сплав пения и мелодекламации, драматизма и эксцентрики,
взрыва эмоциональности и сдержанности. Она - тонкий художник, умеющий вызвать
у слушателей лучшие чувства. Те чувства, что вытеснены из нашей жизни чрезмерным
прагматизмом конца 20-го столетия. Побывав на ее концерте, можно было убедиться,
что нам их очень не достает.
С прежним душевным жаром пела Елена Камбурова, казалось, совсем не изменившаяся,
такая же вдумчивая и серьезная, такая же тоненькая и темпераментная... И когда
в финале одной из песен она начала кружиться, легкая и пластичная, по маленькой
загроможденной музыкальным оборудованием сцене, то словно открывала бал, призывая
гостью, что так и не пришла к персонажам ее песен. Гостью, названную Окуджавой
ГОСПОЖОЙ УДАЧЕЙ...
Алла ЦЫБУЛЬСКАЯ
